О.П.Мороз "Тепло ваших рук" (1988)
Скрывается ли что-нибудь еще за современным знахарством, кроме психотерапии? Наверное, скоро наука даст ответ.
...В науке все разложено по полочкам: биологи изучают живое, физики — неживое. Время от времени, однако, происходит смещение интересов. Несколько лет назад в Московском институте радиотехники и электроники стали изучать и измерять излучения живых организмов: тепло, звук, свет... Возглавили работу академик Юрий Васильевич Гуляев и доктор физико-математических наук Эдуард Эммануилович Годик.
Повод к такому переключению внимания был необычный для академической науки: экстрасенсы. Решено было организовать проверку их способностей. На хорошем уровне. На плохом и прежде было много всяких проверок, и теперь хватает.
Хорошая проверка — дело непростое.
— Любая работа, проводимая физиками,— говорит Годик,— если это не пустячок на три дня, требует вложения средств и жизни сотрудников...
Чтобы средства и жизнь не тратились впустую, надо было составить беспроигрышную программу исследований, от которой был бы прок независимо от того, обнаружится ли что-то за экстрасенсами или нет. Решили подойти к делу более широко: программа была названа «Физические поля биологических объектов».
— Реально мы начали работать с 1982-го, даже с 1983 года, потому что год мы провели в разговорах. Правда, программа исследований была написана в 1981 году, но от программы до «железок», до приборов ох как далеко. У нас не было ни помещений, ни ставок. Одна моя ставка, да и то в другой лаборатории...
— Кто нынче у вас работает?
— Здесь все профессиональные физики. В основном — московский Физтех. Несколько человек с мехмата, математики по цифровой обработке. Всего двадцать пять человек. И двадцать студентов — опять-таки Физтеха.
Интересен принцип, в соответствии с которым подбирали сотрудников лаборатории.
— Учитывая, что на этой тематике многие хорошие люди ударились во всякие там философии, мы брали физиков, у которых не было интереса к этой теме.
— Как же без интереса?
— Интерес должен быть к физике, а не к «феноменам». Мы заранее договорились: если кто-то в процессе экспериментов обретет такой интерес, мы его устроим куда-нибудь в другое место. Никому не хотелось тратить жизнь, чтобы в конце концов превратиться в очередную контору по изготовлению сенсаций.
При всем при том — при отсутствии интереса ко всяким загадочным «феноменам» — каждый сотрудник лаборатории вместо одного рабочего дня часто проводит здесь два. Интерес к физике.
Я спросил Годика, во сколько они заканчивают работу. Шел десятый час вечера, когда мы с ним беседовали.
— В общем, так,— был ответ,— оставаться после двенадцати не рекомендуется. Чем же опасен интерес к «феноменам»?
— Понимаете,— объясняет Годик,— человек начинает веровать. Ставит точки, а кривую уже нарисовал. Случается такое в физике.
Кривая, нарисованная раньше точек,— телега впереди лошади. Нормальный путь, как известно: кривую, обозначающую ту или иную закономерность, вычерчивают, соединяя на графике отдельные точки, полученные в результате измерений.
— В прежние времена как было? — продолжает мой собеседник.— Прибор либо показывает что-то, либо нет. Если стрелка отклоняется от нуля — эврика! — обнаружен какой-то неведомый эффект. Сегодня же чувствительность приборов такова, что стрелка всегда отклонена, прибор всегда что-то показывает. Весь вопрос — что? От экспериментатора требуется неслыханное мастерство, опыт, интуиция, чтобы правильно ответить на этот вопрос. И предельная объективность. Человек может сам не подозревать, что заинтересован в каком-то результате. Ему ничего не стоит чуть сдвинуть точки и получить нужную кривую. Сколько таких результатов публикуется! Сколько «открытий» сделано! А за всем — лишь «грязный» эксперимент.
Святая правда. Знаю научных работников, у которых жизнь пошла наперекосяк с того момента, как обуяли их азарт и страсть к экстрасенсам, к «летающим тарелкам»... По виду ничем они не отличаются от других, но никто их всерьез уже не воспринимает. Сидит в них червоточина.
Так в былые времена, должно быть, губила человека картежная страсть. Что делать, слаб человек.
— Четыре года вы работаете. Каков итог?
— Сегодня ту работу, которую намечали, мы проделали, как говорится, в первом приближении — мы видим все поля, которые рождаются вокруг человека. Все!
— Нет ли среди них биополя?
— Что такое биополе — это надо изобретателей спрашивать. Это плод воображения неких людей, не имеющих отношения к физике, которым кажется, что в физику все что угодно можно впихнуть, поскольку там все зыбко и неопределенно. А у нас вся мебель расставлена. Все стоит на своих местах, надо лишь небольшой порядок навести.
К истине физики пришли обычным для науки путем. Навели порядок в определенной области своей науки, после чего возможный механизм лечебного действия экстрасенсов высветился сам собой.
Если бы они попытались решить задачу в лоб, сосредоточившись на одних экстрасенсах, не исключено, их постигла бы неудача, как она постигала других, написавших про экстрасенсов тонны словесной шелухи.
— С этими «феноменами» ключевым моментом оказалось вот что,— говорит Годик.— Мы просто провели измерения и установили, что кожа человека обладает очень высокой чувствительностью к теплу. Три десятые градуса чувствует на близко расположенной поверхности. И вот что получается: когда рука экстрасенса идет вдоль спины больного, на тепло руки откликаются в основном некоторые дерматомы. Или, по-другому,— зоны Захарьина-Геда. Или, как там еще их называют...
Названий у этих точек и зон много: активные точки, стимулирующие точки, электроаномальные точки, электроактивные точки, биологически активные точки, биологически активные зоны, точки акупунктуры, точки рефлексотерапии, точки иглорефлексотерапии, точки рефлекторно-пунктурной терапии...
Впрочем, Годик отделяет зоны Захарьина-Геда от точек иглоукалывания: физиологическая природа этих зон вполне ясна, о точках этого не скажешь.
— Мне больше нравится слово «дерматом»,— продолжает мой собеседник.— Известно, что дерматомы имеют нервную связь с различными органами. По тому, как они реагируют на то или иное воздействие, можно судить о состоянии органа. В данном случае, под рукой у экстрасенса нагревается тот дерматом, который связан с больным органом. Он избирательно нагревается. Это не свойство экстрасенса, а свойство человеческого организма. При этом экстрасенс ощущает, где именно греется. Его чувствительности хватает с запасом. А что дальше происходит, какой тут возможен лечебный эффект — в этом должны физиологи разобраться...
— На это способен только экстрасенс или любой человек?
— В принципе — любой человек. Хотя, конечно, у разных людей есть различия в чувствительности руки. Ну, и, к тому же, у тренированного человека всегда получается лучше, чем у нетренированного. Мы с самого начала ориентировались не на изучение экстрасенса, а на изучение обычного человека. Поскольку мы исходили из убеждения, что ничто в человеческом сообществе не может вырасти на пустом месте. Некие люди могут иметь особенности в том или ином отношении, но только особенности, а не обладать чем-то из ряда вон выходящим.
Вот, только и всего: рука чувствует теплые зоны и дополнительно их прогревает. Удовольствуются ли этим экстрасенсы? Вряд ли. Они ведь на многое замахиваются. Вот, если бы установили, что они действительно могут видеть человека насквозь, читать его прошлое и будущее, исцелять на расстоянии, заочно, указывать, где зарыт разыскиваемый милицией труп, разговаривать с «космическими духами», передвигать силой воли предметы и т. д., тогда, наверное, удовольствовались бы.
Скорее всего, «лечение руками» (главный козырь экстрасенсов) — еще один способ рефлексотерапии по типу иглоукалывания. Хотя иглоукалывание и называется так, в дело идут не одни иглы. Точки на теле массируют пальцами, специальными вибраторами, воздействуют на них вакуумом, электричеством, электромагнитным полем, ультразвуком, лазером, прижигают и прогревают разными способами... По-видимому, прогревание рукой биологически активных зон — из того же ряда лечебных воздействий.
Надо ли говорить экстрасенсам спасибо за то, что они подсказали нам этот способ лечения? Не знаю. Есть наука и есть культура. Оправдывает ли толика пользы, которую, возможно, экстрасенсы принесут науке, медицине, тот невежественный шабаш, который кружится, гомонит вокруг них? На каких весах взвесить?
— Нынче вашим именем экстрасенсы размахивают, точно знаменем,— говорю я Годику.— Как же — научное подтверждение...
— Да? — смеется он.— Это удивительно. А я, напротив, выходя из лаборатории, всякий раз по сторонам оглядываюсь: как бы не побили. Ведь всю ту ахинею, которая в академию от экстрасенсов стекается, мне на отзыв дают...
Можно ли требовать, чтобы «лечение руками» было скоро подхвачено и широко распространено? Требовать, конечно, можно, но станем рассуждать трезво: иглоукалывание известно по крайней мере две с половиной тысячи лет, а есть ли у него широкое распространение?
Все же, какое-то место «руколечение» должно занять в медицине. Может быть, в ином варианте. В лаборатории Годика роль экстрасенсов неплохо исполняют приборы. В будущем, наверное, они намного превзойдут человека.
Нет сомнения, жгучий интерес публики к экстрасенсам мигом увянет, как только наука тем или иным образом оприходует их. Ну кого сейчас интересует гипноз? Или самовнушение? Или иглоукалывание? А ведь было время, тоже страсти бушевали.
Правда, останется еще общение с духами, предсказание судьбы... Но это уже из другой оперы. Тут физики вряд ли помогут.